Наследник черного престола  - Егор Серебрянский

И это бесило сильнее прочего. Николай уже сам созывал Совет Тринадцати чуть ли не ежедневно.

– Почему вы бездействуете, советники? – он не усаживался на стул, а сам шагал по центру, куда его с самого начала и пытались поместить. – Разве не ваша задача найти предателя? Почему меня это беспокоит больше, чем тех, кто поклялся решать подобные проблемы?!

– Вас это беспокоит больше, – спокойно ответил господин Форн, – потому что белые уязвили вашу гордость, взяв в заложницы шорсир. Я даже поражаюсь вашему спокойствию. Вы не только первым предложили унизительный союз, но еще и получили плевок от своих «союзников».

Николай резко повернулся:

– А вам жалованье платят за то, чтобы делать плохое настроение отвратительным, советник?

– Нет, – Форн оставался равнодушным. – Мне платят жалованье за честное мнение, мой лорд. Для лести у вас хватает челяди, а Совет Тринадцати освобожден от этой обязанности. Так вот, исполню-ка я свой долг и скажу. Если бы я был там, то выступил бы против такого решения.

– В самом деле, почему вас там не было? – с ядом ответил Николай. – Тогда бы вы увидели, что для дискуссий не было времени! Иногда надо принять любое решение, даже не самое эффективное!

Другие хоасси не вмешивались – наоборот, внимательно слушали, будто сопоставляли со своим мнением. Даже Ноэ за лорда не заступался, наблюдая за тем, как он парирует сам. Это заметил и Форн, выпрямился и заговорил с большим нажимом:

– Может и так, мой лорд. Но для начала речь должна идти хоть о какой-то эффективности решения. Я все никак не мог определиться с отношением к вам. Вначале мне даже нравилась ваша необычность – я и сам видел необходимость встряхнуть этот мир. Вы умны и изворотливы, признаю. Вы даже свою добросердечность умудряетесь прикрыть, и хоть толки идут, а ваших врагов все больше, но вопреки моим ожиданиям, ситуация так и не вышла из-под контроля. Но теперь могу сформулировать, что меня с самого начала неясно смущало: вы не просто необычный, вы не в курсе законов этого мира и не собираетесь их понимать. Ну, тогда я вас просвещу. Черные и белые никогда не сотрудничали отнюдь не потому, что все такие высокомерные и зашоренные… хотя и не без этого. Просто недоверие между нами заложено на генном уровне, ежели угодно. Ниэль мог искренне согласиться на договор, но пройдет час, день, три недели – и он передумает. И это не назовешь предательством. Потому что выбор будет стоять простой: предать вас или предать тысячелетние традиции. Ждите удара в спину, если вы настолько глупы, чтобы им доверять!

– Вы хотите сказать, что не сомневаетесь в нарушении договора?

– Не сомневаюсь, конечно. Скажу больше, никто в этом зале не сомневается. Большинство, однако, поддерживает ваше решение только потому, что оно в тех условиях остановило кровопролитие. И на этом вся результативность. Но вы здесь единственный, кто верит в этот союз, мой лорд. А мы все терпеливо ждем, когда же до вас дойдет. Точнее, я вот не выдержал – устал ждать.

Николай в ужасе рассматривал по очереди лица хоасси. Дольше задержался на Ноэ и спросил:

– Это так? – Тот неопределенно пожал плечами в ответ. Но Колю, конечно, это не устроило: – А как же ваши слова, Ноэ?

– Я подтверждал, что Ниэль Святой говорил искренне, это чистая правда. А вот насколько хватит его искренности, тут уже никакой уверенности. Я лично ставил на месяц. Господин Шур был уверен, что и двух дней не пройдет, а армию они пока не собирают только потому, что ждут более подходящего момента.

– А Трина? – Николай совсем уж похолодел. – Про ее безопасность вы тоже врали? Ее уже убили, по вашему мнению?! Ноэ, вы единственный, кому я здесь доверял!

Ответил почему-то снова Форн:

– Нет, мой лорд, вряд ли. Им незачем ее убивать – просто нет смысла. Белые намного лучше нас улавливают любые светлые эмоции, и если они заподозрили в шорсир человека, который вам близок, то ее можно использовать. Кстати, их интерес к Тринадцатой на многое открыл глаза и нам, и это тоже не идет в плюс вашей репутации. В самом крайнем случае им выгоднее швырнуть ее истерзанный труп на наши стены, когда белая армия подойдет сюда. Или наоборот, относиться к ней как к почетной гостье, тем самым раздражая вас еще сильнее. Вот только вы отчего-то свой гнев направляете не на них, а на нас. В том числе на господина Ноэ, который с первого и до последнего дня оставался на вашей стороне, кстати, да, единственный, кто ни разу не подверг вашу кандидатуру сомнению.

Николай почувствовал опустошение. Но главный невысказанный совет – повзрослеть и начать принимать вещи такими, какие они есть, – к сведению принял. Потому неожиданно успокоился. Отправился к своему стулу в общем кругу и сел. Хватит давать волю эмоциям, хватит злиться без результата. Никто здесь ему не друг. Во всем этом мире только шорсир он может доверять – тем, которые стоят сейчас за дверью и ждут окончания совета, им безразличны результаты совещаний и уровень его репутации, они всегда на его стороне. Они и, конечно, Трина. Потому что она тоже шорсир. Ну и потому что Трина. Николай сначала вернет ее, а потом на глазах у этих мерзавцев плюнет с высокой колокольни на еще одну тысячелетнюю традицию. А пока только дипломатия.

– Все верно, господин Форн, – он сам удивился появившемуся равнодушию. – Есть проблемы поважнее, с чего я и начал. Предлагаю еще раз послушать клятвы в том, что никто из вас не является предателем.

– Пустая трата времени, мой лорд, – вздохнул господин Зор. – Мы это вам и в первый, и во второй раз объясняли. Конечно, любой из нас способен чувствовать ложь. Но при этом любой из нас настолько могущественный, что может скрыть ее даже от сильнейших.

– А на что вы экономите время, советники? Или занимаетесь чем-то еще, кроме пустой болтовни? Весь ли двор проверили?

– Да, мой лорд, еще после вашего первого распоряжения. Выявили четырех злоумышленников против вашей персоны, но ни один из них не причастен к главному заговору.

– Всех? Даже самого последнего служку или ругра?

– Всех, – подтвердил Луар. – В замке нет того самого предателя, если он не сидит в этом зале. Следующим пунктом проверки становится Серая Пустошь – земля там сама по себе богата магией, потому в деревенских семьях нередко появляются одаренные.

– Так чего же вы ждете?

Сразу двое советников усмехнулись, а ответил господин Шур:

– Атаки белых, конечно. Мы опасаемся отправляться в Пустошь, ведь белые могут нагрянуть в любой момент.

Николай вздохнул и, не прощаясь, отправился на выход, больше не видя смысла что-то обсуждать. Хоасси не глупы и всегда верно расставляют приоритеты, вот только не спешат самого посвящать его в каждый шаг – он для них лишь фигура, красивая и значимая, с черной коронкой и вкусной кровушкой. Потому они останутся предельно вежливыми, но основные стратегии будут строить сами.

До конца дня он успел рассмотреть еще несколько жалоб, но потом закрылся в покоях. Его тревожило затишье – отчего главный враг перестал обозначать себя? Не входило ли в его планы только натравить друг на друга черный и белый престолы? Хватило бы разрушения одного из них, и дело было бы сделано. Но Коля своим непопулярным решением именно на этом направлении и поставил преграду. Маг может быть очень могущественным, но сам Николай защищен тоже не любителями. Выходило, что он снес важнейшую ставку противника, когда сдержался и не убил Ниэля. И как себя после этого не любить? Как не хвалить?